lovingrome

Римские каникулы с песенкой

Римские каникулы
с Песенкой

Под ангельским мечом

В рамках проекта “Художесвенные хроники Чумы”, идея Инны Саватеевой

“Потерявшим всякое самообладание людям казалось, что в воздухе слышны звуки труб, что на домах появляется ангел смерти, а по улицам носится демон чумы с привидениями и мгновенно поражает смертью каждого встречного» (ФГ,189)*.  Не подумайте, что это цитата из репортажа центрального итальянского телевидения в марте 2020 года. Несмотря на актуальность, узнаваемость образов и силу внушения – эти слова приписываются Григорию Великому, прозванному православной традицией Двоесловом за велеречивый дар.  

Рим город Вечный с вечным списком вечных памятников и извечных катастроф. Григорий Великий смотрит на нас из тех самых темных веков, хроники которых односложные и смутные, как и само время. Тогда еще не придумали карантин – это изобретение раннего Возрождения, когда умудрённая схоластика давно и успешно применяла прокрустово ложе библейского пифагорейства, так чтобы без труда вытянуть трентин (trenta – 30 дней, необходимых для истечения любой болезни, которую не умели лечить) до карантина (от quaranta – 40), цифра по Библии немаловажная. Пока не было карантина, изолировали не всех от всех, а больные сами уходили к храму врачевателя, кому помогал Асклепий на острове Тиберинчик (isola – остров, дающее нам корни к слову изоляция), а кому святые врачеватели Козьма и Дамиан на всеми позаброшенном Форуме. Так и ложились у храма и ждали в изоляции божественную волю. 

Вид на остров Тиберинчик. Источник @RomaSparita / FB 

В то самое время как раз плелась причудливая городская ткань Рима, до сих пор поражающая своей решимостью соединять несочетаемое, чтобы нелепо сплести воедино лоскуты разного времени, смешать богов и в римском горниле переплавить все ценности, бесперебойно создавая неповторимый вечный дух, которым и по сей день дышит Urbis. 

А было дело так. В конце VI века хозяйничала в Риме чума. Эпидемия, как известно, не приходит одна. В тот раз, случилось в Риме страшное наводнение, говорят, что со времен Ноя не видела земля таких дождей. Ну и по традиции сопровождали римскую чуму ее неразлучные спутники: голод и война.

История гуляет по спирали, и не удивительно, что повторений тут найдется немалое  число .В конце концов, зачем изобретать велосипед, если есть уже один, проверенный и на ходу. Историческая сводка сообщает, что чума появилась в Европе на полстолетия до описываемых событий. Известна она с 542 года – как раз времечко, когда родился Григорий, будущий римский папа Григорий Великий; когда умер Кассиодор, который «унес в монастырскую келью и науку, и государственную мудрость древних времен». Последнее вполне похоже на правду, потому как современниками  Кассиодора были поэт Боэций и Святой Бенедикт. Luers inguinaria – назвали это дитя Пелузийских египетских болот. Хотя сложно представить болота в сухой земле африканской пустыни, экзотическое происхождение болезни до сих пор остается могучим фактором. Сначала чума неожиданно обнаружилась в Константинополе, а потом как бывает в эпоху переворотов, стала очень быстро распространяться там, где велись войны. В темную эпоху, надо отдать должное, по большей части путешествовали не от скуки, а именно с этой доблестной целью.

Так что когда под стенами Рима оказались еще и лангобарды, заморская болезнь, одинаково жестоко убивающая как людей, так и животных, чувствовала себя на руинах империи как дома. Рим того времени страшно себе представить: бесконечные варварские водворения самых разных народов, христианство, более похожее на языческий фольклор, чем на интеллектуальные поиски докторов церкви палеохристианства. Но больше всего нравилась чуме римская грязь. Богато украшенные термы крайне необходимые, когда в Риме проживало миллионное население, к VI веку пересохли после длительного отсутствия обслуживания, да и зачем бани в Риме, где население к этому времени едва насчитывала три десятка тысяч самых бедных жителей.

Вот в какое время родился человек удивительный – как раз такой, что нужен для чудес. Одаренный аристократ из древнего рода Анициев получил самое прекрасное на то время образование.  Мы помним, что время было темное и замысловатое: говорят, что в ту эпоху глубокого одичания, когда “законы, памятники и даже исторические воспоминания были преданы забвению» на форуме Траяна еще декламировали Вергилия, в школах платили государственное жалование учителям, а в церковных проповедях не брезговали стихосложением. Застал еще талантливый Григорий последние дни классического квадривиума древних. Учился Григорий в те самые трагичные дни, когда образованных готов, что охраняли античные ценности, сменили бородатые лангобарды, которые в бессмысленном порыве разрушительных стремлений уничтожали последние следы латинской культуры. Григорий испытал себя на службе претором, но быстро понял, что светское управление городом станет самой темной стороной истории Рима, в то время как именно церковь, и не без его Григория заметных усилий, займет место недостающего связующего звена, которым раньше была империя. Был ему открыт прямой путь в аристократию монашества того времени  – первый монашеский бенедиктинский устав смог грубым вожделениям эгоизма противопоставить общину деятельных людей. 

Антонелло из Мессины. Портрет Григория Великого. 1470. Palazzo Abatellis, Palermo / Дворец Абателис, Палермо, Италия. Источник @Wikipedia 

Когда вернулся Григорий из Константинополя в Рим, в город, где когда-то при императорах, народ мылся в роскошных беломраморных банях с хрустальной водой и требовал от правителей по праву гражданства panem et circenses («хлеба и зрелищ»), то нашел в Риме Григорий, что термы «походили на разоренные и разрушенные города», а народ римский молил Григория только о хлебе и не мог предложить даже городского ополчения, чтобы встретить смешную по размерам одну тридцать шестую часть варварского натиска лангобардов. Тогда против громадного Рима вышло крохотное Сполетто, после того как большое государство длиннобородых разделили на 36 маленьких. Поистине древнее величие в те дни грозило быстро и полностью удалиться в область преданий. Ко всему прочему, еще будучи послом римского папы при императоре в Константинополе, внимательный Григорий ясно понял, что Рим, уже не составляет предмета ничьих высоких забот на Востоке, и нуждается как минимум в чуде, как максимум в собственном пути развития. 

С голодом щедрый Григорий спорил успешно: он – хозяин, хорошо управлял как своими  (он был из очень богатой семьи) земельными наделами в Сицилии, так и церковными землями. Не будем забывать, что церковь Рима в то время уже богатый землевладелец. Будущий Папа Римский основал множество монастырей и великую помощь принес бедственному населению Рима и других округов. 

От войны мудрый Григорий откупался золотом, как раз по совету константинопольского императора, который отказал послу Григорию в военной помощи против лангобардов, но и взятку в размере 3000 фунтов золота честно послу вернул. А вот остановить чуму могло только чудо. 

 

Григорий отслужил покаянную молитву 29 августа в церкви Святой Сабины, что до сих пор стоит на Авентине и издал приказ на трехдневные искупительные процессии. Оказалась ли очистительная процессия торжественным вступлением Григория на папский престол? Или была задумана еще в бытность Григория в должности папского секретаря – вопрос неясный, но неразрывно связаны теперь три события 590 года: смерть его предшественника папы Пелагия II от чумы, единогласное избрание Григория на престол и чудесное избавление Рима от мора. Как ни странно, всегда смутные сведения темных веков, в описании процессии дают нам не только множество сказочных деталей, но и массу полезных исторических фактов. Например, о том, что город не стал сильно менять августовское деление на районы (при Августе их было 14), а просто объединил два района в один квартал, и в каждом из 7 правил свой дьякон (финансовая должность в ранней церкви, позволяющая как собирать и так и  раздавать средства к существованию).  Что каждый дьякон собирал в чумную процессию  всех дееспособных: и взрослых, и детей.  Что со всего Рима текли люди к месту начала процессий – к базилике Святой Марии Великой (Марии Маджоре), где по сей день хранится известная икона Богоматери Спасения народа римского / Salus popoli romani  – по вере одна из семи написанных самим Лукой.

Богоматерь Спасения народа римского / Salus popoli romani. VI век (?). Базилика Санта Мария Маджоре, Рим. Источник @Wikipedia 

Что бродила эта процессия по Риму не больше, ни меньше как три дня. «Когда эта печальная процессия, в которой принимал участие весь римский народ, запела гимны и двинулась по опустелому городу, среди его развалин должно было казаться, что происходит погребение самого Древнего Рима и авгуры объявляют свое предсказание о том безотрадном времени, которому предстояло наступить».  (ФГ,192)*. Фердинанд Григоровиус (ФГ) – автор этих строк, без сомнения, неповторимый миннезингер Средневековья! Но есть в Риме и такие артефакты неоспоримой осязаемости, как замок Святого Ангела и Пантеон. 

Когда процессия во главе с Григорием и иконой Богоматери направилась к апостолу Петру, то на Адриановом мосту (в туристических путеводителях он более известен как Мост Ангелов) узрел Григорий самого архангела Михаила – посланника Марии, который по ее настоятельной просьбе свой разящий меч спрятал в ножны, после чего стал мирно беречь город от болезней. Точно так, как сегодня на самой верхушке Замка Ангела бронзовый архангел XVIII века работы скульптора Вершафельда. Замок вероятно был уже во времена Григория, но посвящение его честь Ангела случилось много позднее чумной процессии. Понятно, почему часовня Святого Михаила и его статуя появилась через пару-тройку столетий на самом высоком здании того времени в Риме. В эпоху самого Григория в статуе необходимости не было, пока архангел Михаил собственной персоной парил над слишком заметной руиной величия античности – самым громадным обломком, что устоял в наводнениях и набегах, и был включен с оборонительные сооружения, как массивный кусок фортификационного строительства.   

Эта удивительная сказка дарит истинное наслаждение любителям мифотворчества и много радует любознательного атеиста. Чума действительно была и остается страшной болезнью, но поражала она не мгновенно, как рисовала малограмотная фантазия, измученная страхом смерти, но развивалась стремительно в течение трех дней. Попробуем оценить практичность Григория, который назначил трехдневную очистительную процессию, чтобы собрать всех больных и здоровых, чтобы ровно через три дня бесповоротно изолировать одних от других. Базилика Святой Марии Великой (Санта Мария Маджоре) известна не только тем, что там по сей день хранится чудотворная икона – защитница здоровья, но и тем, что это первая в Риме значительная церковь, построенная на собственные средства города и без участия константинопольского императора. 

Может быть поэтому очистительная процессия под охраной Богоматери отправилась от храма Марии, а не от первой христианской базилики Христа Спасителя (в путеводителях более известной как храм Иоанна Латеранского; в этом месте снова бесконечный римский микс: Латеранскими назывались личные земли императора, где Константин построил первый храм и посвятил Христу Спасителю. Этот храм перепосвятили Иоанну (обоим Крестителю и Евангелисту) когда здесь был основан первый в Риме бенедиктинский монастырь). Вопрос откуда начинать чудесную процессию –  не праздный, потому как  и нерукотворная икона Спасителя была и есть в Латеране до сих пор. На ней Спаситель – грозный, суровый как судья, не сравнить с притягательностью непобедимой нежности Богоматери, что держит Спасителя на руках. Не зря повелось верить, что и на Страшном Суде Матерь Бога вместе с Иоанном Крестителем будет без устали просить за нерадивых грешников. Будет или не будет – это уже не вопрос хроники, но было интересно заметить,  как чумной процессией, ярко озаренный божественным присутствием, стартовал неимперский римский путь. 

Стрит арт в римском квартале Тор Маранча, 2018

И путь этот оказался особым. Тогда, похоже, и  было решено, что Рим, как и римский папа Григорий Великий, победный креститель Англии, не будет уничтожать старое и насильно навязывать новое. Ему вполне подходит старое место силы, откуда требуется лишь удалить идолов,  окропить водой, поставить алтарь, а в нем положить мощи. «Когда народ увидит – говорил Григорий – что прежнее место молитвы осталось, он охотно пойдет туда по привычке, чтобы поклониться вместо демонов истинному Богу».  

Так и повелось в Вечном: парит над мавзолеем императора Адриана архангел Михаил, переименовали городские ворота – из строителей римских дорог консулов, в святых – так теперь Аппиевы ворота называют в честь Святого Себастьян, а Остийские – Апостола Павла. А в храме всех богов, торжественно служат христианскую мессу всем Мученикам. Мы не знаем успел ли Григорий Великий обрадоваться подарку императора Фоки – дата перепосвящения Пантеона из языческого храма всех богов в христианский храм Марии и Мучеников отмечается как 13 мая, но вот год этой даты гуляет с люфтом от 604 – год смерти Григория Великого – до 610. И точно уже с небес благословил Григорий другой подарок Константинополя, сделанный в обмен на бесславную дань тщеславию – комичную колонну Фоки из имперских обломков на позаброшенном Римском Форуме. Указ этого императора (далеко не самого лучшего из правителей, но щедрого) о том, что Рим назначен таки центром христианства, поставил имперское вето на ставший вечным спор о майорате в христианском наследии. 

Чума сразу же вернулась в грязный и голодный Рим, как только его спаситель Григорий отправился в лучший из миров. Но влияние чумного шествия на творческий потенциал современной европейской культуры так же заметно, как по сей день заметны в римской туристической топографии Замок Ангела и Пантеон – два римских конструкта из античности, христианства и последующей моды на них.  

Святой Григорий Довеслов, «Великий светильник мира» (из жития Святого), “последний (как считал Жан Кальвин) хороший папа” удостоверял – по словам бесчисленных пересказчиков – что «каждый собственными глазами мог видеть, как с неба неслись стрелы и поражали людей». Потрясенное  страхом воображение доводило нервных до галлюцинаций, и один случай таких видений, являющийся как бы основой литературы Данте, приводит самого Григория к изобретению «Чистилища».

Последствия творческого потока было уже не остановить, и его результатом стала грандиозная агиографическая литература, ее блистательный пример соединения несоединимого – «Золотая Легенда» Якова Варагинского. А сегодня дальняя наследница – современная реклама и тележурналистика, грубо смешенная с открытиями в нейролингвистическом программировании –  может смело поставить без кавычек в свои  ежедневные заголовки марта 2020 слова, приписываемые Двоеслову: «Восстанет народ на народ, и царство на царство; и будут большие землетрясения по местам и глады и моры… Это пророчество, как мы видим, частью уже сбылось; и мы страшимся, что скоро оно сбудется и во всем остальном» (ФГ, 193)*.

Чтобы закруглить эту историю приятным впечатлением, можно вспомнить более позднюю, как и все письменные источники, легенду VIII века, столь же невероятную, как и обвинение, что Григорий Великий сжег палатинскую библиотеку. В последнее верится с трудом, зато легко верится, в то, что сила знания и слова удалилась в монастыри еще со времен Кассиодора. Книги не жгли, а предположительно обошлись переездом мудрости в другую юрисдикцию, там где ее и обнаружила в хорошей сохранности и воспела эпоха Возрождения. 

Эта легенда – для вишенки на торте – говорит, что гулял как-то Григорий по Форуму Траяна и обнаружил там рельеф, где божественный талант античного камнетеса передал в мраморе все чувства императора Траяна, который согласился спешиться с коня и отложить войну, поскольку не было гарантий, что он с нее вернется живым, чтобы исполнить просьбу матери погибшего в битве сына. Простая римская вдова просила разобрать ее дела и найти для нее правосудия. Григорий во время этой прогулки по форуму так расстроился, что столь справедливый государь осужден на вечные муки ада, что отправился к Святому Петру отмолить грехи языческого императора. Не известно, что из этого вышло, но понятно, что не ведал тогда Григорий всех письменных документов Траяна,  который несмотря на свою справедливость ко вдове, успел издать указ, предававший христианство как недозволенную религию гонениям со стороны государства. 

«Если вы оставите этим людям внешние развлечения, – советовал добрый Григорий Великий Двоеслов, –  вы легче зароните в них жажду внутренней радости».  Вот это да! Жажда внутренней радости – вот чего сейчас так не хватает. Не хватает ее гораздо более, чем искомого божественного присутствия во всех деяниях Его любимого создания. 

*цитирование по книге Фердинанда Григоровиуса “Истории города Рима в Средние века”, 2008 (ФГ)

Ира Соколова

Генератор ИДЕИ, автор статей и фотографий, писатель и переводчик с итальянского. Родилась в Санкт- Петербурге, а теперь живу в Риме - самом невероятном месте на планете. Я - счастливый житель Вечного города и его лицензированный гид Подробно

One comment on “Под ангельским мечом”

  1. Статья поучительная, написана доступно , злободневна, к тому же хочется пробежаться по всем описанным памятным местам и вновь приглядеться и осмыслить наше житьё-бытье. Спасибо, Ирочка

Добавить комментарий для Свешана Фридлянд Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Авторизация
*
*
Регистрация
*
*
*
Генерация пароля