lovingrome

Римские каникулы с песенкой

Римские каникулы
с Песенкой

Венеция. В гости к Бродскому

Венеция такой город, что у каждого она своя.

от А до Я. АЯ, с любовью!

Очень большая аудитория была похожа на греческий театр в Афинах. Полукругом сидения уходили резко вверх. Я медленно, считая ступени, поднялась к последнему ряду и села. Обозревать сверху кажется магическим. Где-то глубоко, на дне располагался большой стол и доска. Было довольно тихо для помещения, где вот-вот начнется лекция. Слушателей было немного, и они как-то растеклись по пространству, что не создавали ни массы, ни шума и спокойно ждали преподавателя. Когда он вошел, почти ничего не изменилось. Все сели, и начался урок. Лекцию читал Иосиф Бродский. Это был его урок по литературе. Несмотря на последний ряд на самом верху, было прекрасно видно и замечательно слышно. Учитель был в уютной помятой одежде. Речь его была плавной с яркой «ч», он проговаривал ее тщательнее всех остальных букв алфавита, словно возвращая из незаслуженного забвения.

image

Вдруг он прервался, посмотрел далеко вперед, молча покинул учительское место и не спеша стал подниматься наверх по ступеням аудитории. Завороженная я смотрела на его размеренный шаг и вспоминала, как недавно я ступала тут. Ступени, как и дороги – великий палимпсест человеческих шагов, – некстати подумала я. Но было приятно, что его шаги покрывают мои, а их в свою очередь покроют шаги кого-то еще.

Бродский шел медленно, но уверенно. Только когда он почти приблизился к последнему ряду сидений, я поняла – он идет ко мне. Не оставалось времени на раздумья, я успела только встать.  Бродский  стоял передо мной, он оказался гораздо выше, чем представлялось сверху. Лицо в веснушках, высокий лоб, солнечные глаза излучали свет и тепло. «Я тебя люблю», – произнес без выражения Бродский и протянул мне руку.

Сон как явь вспыхнул в памяти, когда за бокалом, уже не первым, белого вина на одной из шумных площадей вечного Рима зашел разговор о желании увидеться с навсегда ушедшими от нас. Я сказала: «Я хочу снова встретиться с Бродским».

image

 

Необычное волшебное утро, как во сне:  сидишь на берегу Большого канала в необычном городе. Водичка плещется, кукуют чайки, неизменно что-нибудь жужжит, шумит и передвигается по глади воды. Чего тут только нет:  речные трамваи – громоздкие и уродливые, но неожиданно проворные, непохожие на них тонкие и быстрые гондолы, и всякие разные лодки – все едут во все стороны. Бесконечное движение очень быстро не оставляет сомнений – эта узкая обшарпанная улица, конец которой неожиданно обрывается прямо в воду, на самом деле центр мира. Какая удача – оказаться здесь.

IMG_2375

Первым встречным был приятный молодой человек. По этой узкой улице он решительно шел в сторону канала: уверенные шаги и быстрые движения, улица вот-вот обрывалась кромкой набережной, и показалось, что парень продолжит шагать по воде. Дойдя до края, молодой кудряш остановился. Он знал, куда шел. Юноша уселся на каменном берегу, вытянув ноги, не по погоде обутые в легкие кеды, и закурил. Курил он, вероятно, марихуану, дым со сладковатым вкусом быстро распространился в тесном пространстве улицы. Спокойный и счастливый, словно это было самое естественное состояние всех, кто заразился венецианским воздухом беспечной любви.

Юноша мило улыбнулся и заговорил по-английски, уточнил незначительные детали, не спрашивая имени, и отметил, что этот город невероятно хорош ночью. Диалог был немногословным и интересным.

Парень, куривший марихуану на берегу был прав – ночью это совершенно удивительный город. Оказалось есть две Венеции. Первому встречному венецианскому гению места нравится более ночная. Для прогулок в ночное время тут ничего не приспособлено. Это неудобное, но незабываемое путешествие. Уснувший город освящён тремя фонарями, и только редкие огни изображают на воде чувство нереальности. Ночью что-то происходит с водой в каналах: она никуда не течет, словно в темное время суток вода останавливается. По слухам это так и происходит и в какой-то мере зависит от адриатических отливов. Может и нет, но картинки на воде ночью завораживают своей черной глубиной и неподвижностью. И тем сильнее, если днем уже успеваешь заметить нервность водной глади, что трепещет в каналах весь день, внушая волнение прохожим.

image

Ночью в Венеции все замирает: вода, отражения, мосты, улицы, дома. Все спит: до безнадежности все, буквально все, закрыты даже бары, что держат китайцы, отзывчивые на зов потребителя. Только редкие огни в окнах, что точной линией копируются в зеркале неподвижной воды, напоминают о ночной жизни в неуклюжих домах. И еще редкие лодки, будоража застывшие каналы, бухтят, но спешат подобрать «потерпевших в ночи». Все остальное – декорации в театре. Но театр закрыт по ночам, он мирно спит, пока не проснутся актеры и зрители.

Спят по ночам гондолы, укрытые синим одеялом. Это невероятно пронзительный синий, таким цветом писали старые мастера плащ  Богоматери. Каждое покрывало сшито точно по меркам причудливой лодки, даже во сне гондола не теряет притягательности своей  идеальной формы, затянутой в синие корсеты.  Ночью можно наблюдать их длинные вереницы. Гондолы стоят без дела, послушно привязанные, и каждая покачивается в собственном ритме, а их длинные узкие носы невпопад кланяются редкому ночному гостю, благодаря за внимание к их непарадному виду.

IMG_2128

Вот казино, где уже четыре столетия крутит колесо Фортуна. Вот площадь Сан Марко – огромная и ритмичная, она напоминает строгий костюм XXXL в широкую полоску. На площади один человек. С ним бодрствуют только механические мавры на часовой башне, они молотками по  колоколу честно отсчитывают время. На площади ночью все закрыто, но можно постоять у темного окна кафе Флориан: гнутые ножки старинной мебели, безвкусные картины и мутный блеск серебра на пустых столиках – все напоминает о пыльном величии. Это кафе любил Бродский. И если встречаться в Венеции, то именно здесь. Не страшно, что закрыто. Когда-то однажды я была в Венеции проездом. Три часа и немного денег, за столиком на площади Святого Марка я взяла что-то самое дешевое и прекрасно провела время. Музыканты тогда играли какую-то задорную музыку, все как во времена поэта.

IMG_2255

Однако, самое время позабыть все воспоминания. Для постигающих этот город крайне необходимо беспристрастие: отрешится от всего, и шаг за шагом приближаться к тайне: зачем на земле есть город на воде?

Венецию хочется запомнить во всех деталях, поэтому пребывание с первых минут становится невыносимым: стремишься сохранить, записать, как угодно зафиксировать и обязательно кому-нибудь тут же подарить. Прав был Поэт: это город, в котором все время хочется с кем-нибудь делиться. Стремишься делать все одновременно: фотографировать суету лодок, и, все бросив, и бесцельно глазеть на витрины или ловить каждое отражение в воде.

image

Большая удача, когда садится телефон. По доброй воле не получается смириться и не фиксировать все подряд: то благородная пожилая венецианка,  то таинственная улица, что кажется,  люди возникают прямо из стены, вместо тротуаров узкая полоска между домами и при «входе» граффити: сердце и слово exit. Венеция – экзистенциальный город. Его нельзя посетить, его можно только пережить: пить вино, есть треску и бесконечно смотреть на воду, ведь у этого города вместо тверди – зазеркалье.

Незастенчивое зазеркалье: его видишь, осязаешь, оно ясно проступает на глади каналов, колышется в такт с ритмом жизни днем и замирает ночью. Каждая черта реальности отражается неточной копией в воде, и там в колебаниях много раз меняется. В зазеркалье можно войти, в этот увлекательный мир приглашены все желающие – достаточно спуститься ближе к кромке воды и посмотреться в ее зеркало.

IMG_2870

Судя по указателям на стенах этого города все должны следовать строго в двух направлениях: к Сан Марко и к мосту Риальто. Первое что встречаешь, покинув поезд, причаливший словно корабль по воде – это мост со страшно выгнутой спиной, словно у кошки на длинных ногах. Помня только одно название – «мост Риальто»,  я не знала, что «рио» – улица, «альто» – высоко, что мост Риальто это  «улица на высоте» и дома на мосту. Поэтому первый вопрос у вокзала «Не мост ли это Риальто?» вызвал снисходительную улыбку гида. Надо признаться, что было совершенно все равно, как называется, этот мост. И церковь, что на противоположном берегу – может быть она посвящена Иоанну Крестителю? Святой с крестом стоит на вершине громадного купола.  Тот самый купол, про который Наполеон сказал, что он видел церкви без купола, но купол – без церкви впервые. Было просто интересно гулять по безымянному мосту в Венеции и рассматривать фигурку святого на куполе.

В Венеции почти все купола населены святыми. Фигуры небесных хранителей стоят так высоко, что святые кажутся миниатюрными, но нет сомнений, они гигантского размера. Как стражи спокойствия города без устали они взирают на его воды и берегут живущих тут людей.

IMG_2213

Прогулка с венецианским гидом дарит свободу, можно легко следовать за ним и бесцельно глазеть по сторонам. Мы бродили, мерзли, кружили, пересекали мосты, площади, удивлялись, радовались, грелись, огорчались. Неожиданным вихрем увлекла музыка: в одной из церквей репетировали Вивальди. Прогулка показалась длинной и холодной. Прохладно тут зимой и сыро, ходьба утомила и заморозила. Винная в старом вкусе – без изыска, но с чувством качества и смысла – украсила трудный путь: пару бокалов домашнего вина и нежный паштет из трески.

Все же непонятно, зачем человек отвоевал у природы эти мелкие осколки ненадежной тверди и построил на них город. Все здесь пошло не так: у моря нет раскатистой волны, его берег заточен в камень набережных, у каналов нет течения, а если есть, то не получается представить куда они текут. Тут так мало тверди, что теряешь притяжение. Как в жизни – бесконечное колебание и редкие точки опоры.

IMG_2079

Венеция город здоровой бессонницы. Обидно закрывать глаза, когда мимо плывут необычайности. Не спится, когда хочется чувствовать. А в этом городе хочется все чувствовать: тут возникает странное ощущение правильности всего, что чувствуешь. Оно ничем не подтверждено, но нет сомнений, что оно верно. Потому ли, что  всему здесь найдется отражение? Не за тем ли человек напрягся и построил город на воде? Чтобы успокоить свой взгляд – обманом? Мера временная, но убедительная. Так человек, что посмотрел в зеркало, уверяет себя, что выглядит достойно, и спокойно шагает до следующей проверки.

IMG_2377

В Венеции все всегда отражается. Сознательный сладкий обман: отражение не совсем то, лучше – совсем не то, что реальность. Но это становится не важным. Хочется бесконечно утопать в плавных линиях очертаний. Взгляд не останавливается на деталях и под гипнозом бесконечного танца линий уже любуешься старым домом: кривые косяки, окна без стекол, отлупившаяся краска, что обнажает посеребренные солью нагие кирпичи. Улицы этого города стоят по колено в соленой воде, и бессмысленно их приводить в порядок. Очень быстро привыкаешь, что венецианские дома седые по пояс. Когда то давно фасады домов расписывали великие мастера и это поистине карнавальное украшение: красивое и мимолетное. Соленая влажность безжалостно приводит все в состояние стабильной разрухи. Первые этажи всегда выглядят гордыми, но сильно потрепанными стихией.

Под мерным колебанием отражений легко миришься с контрастами: без конфликта существуют легкие профили дворцов, что смотрятся в Большой канал, и непритязательные грубые венецианские задворки. Город-театр: парадное и непостижимо красивое бросается в глаза, но все, куда взгляд не попадет без труда, сурово и практично, без сантиментов.  Все здесь притягательный обман: все, что в зеркале – правда. В Венеции правда особенно нечестная, но нет сил от нее отказаться.

IMG_2204

Прежде чем покинуть неподходящую для сна ночь и встать, можно еще долго слушать бурчание речных трамваев, угадывая время по интенсивности их шума. Солнце еще не встало, зимой оно не торопится. Здесь колокола венецианских церквей заботятся о распорядке дня. Их звон – «как сервизов чайных» – суетный и домашний. Сначала перезвон, а потом семь раз не настойчиво, но точно семь. Пора на рынок.

Кто-то когда-то удачно подметил: если есть только один день, чтобы почувствовать место, где живут люди, стоит сходить на рынок, в храм и на кладбище. Хорошая формула. Рынок, храм и кладбище в Венеции, все утроено на воде, и это, вероятно, страшно неудобно для жизни.

IMG_2099

Рыбный рынок здесь великолепен, что закономерно, товар плещется почти у набережной, где выстроились прилавки. Бродский любил это нетуристическое место в центре на другом берегу. Переправа туда на гондоле со скромной платой в 2 монеты. Пятиминутное плавание на восходе зимнего солнца: настоящая венецианская лодка,  суровые гондольеры в полосатых тельняшках везут покупателей на рыбный рынок.

Он расположился под крупными аркадами портика на берегу канала. С воды он выглядит помпезно: его арки зашторены красной тканью и походят на театральную декорацию какой-нибудь шекспировской пьесы, особенно если прибыть на гондоле и сойти по шатким деревянным мосткам причала. Впрочем, что в Венеции не похоже на декорации? Один бесконечный спектакль под музыку.

Из бесполезного на рынке – можно любоваться красками моря: венецианцы любят море и умело пользуют его палитру. Свежий товар представлен артистично: рыба уложена в ряд, по кругу или сложным узором, но непременно в цветовой гармонии. Красный, серый, розовый, серебряный:  все это очень аппетитно. Рыбу ловко чистит продавец, театрально по-венециански, сопровождая загадочной улыбкой, от которой веет карнавалом. С мягким чуть картавым акцентом  рассказывает, как  лучше ее приготовить. Товар надежно завернул и на прощанье загадочно улыбнулся. Вот как люди живут на воде.

IMG_2114

Солнце окончательно вышло на канал и осветило парадные фасады. У венецианских домов есть только фасады – они либо красивые, либо уродливые настолько, что совсем забываешь о других частях здания. Только в Венеции есть фасады без домов и купола без церквей.

По дороге домой повстречалась частная гондола. Она не была украшена, девушка и парень с двух концов лодки ловко управляли веслами, а в центре буднично праздно сидела белая собачка. Частный вид транспорта венецианской семьи. Когда внимательно наблюдаешь за броуновским движением венецианских перевозчиков, замечаешь, что каждый из них гордый морской волк, а некоторые похожи на пиратов. Все они плывут по делам, везут посылки, пассажиров, строительные материалы, мебель или просто катаются налегке. Это бесконечное движение по воде притягивает и возникает нестерпимое желание присоединиться и поплыть.

Движение захватывает: ты мчишь по воде, и все в этом городе опять поменялось. Скорость небольшая – трамваи степенно перемещаются по сетке каналов, но отражения теперь неузнаваемо другие. И это важно, потому как в этом городе предметы и явления обретают право на существование посредством своего отражения.

Это венецианский кошмар: все что видишь, ускользает,  ненадежные отражения постоянно меняются, исчезают и снова появляются. Словно в ужасе потерять совсем пытаешься остановить, зафиксировать бесконечное исчезание. Фотоаппарат работает без устали, пока не кончится батарейка. Только тогда можно вздохнуть и перевести дух, а после смиренно смотреть за безжалостным исчезновением всего, что секунду назад было совсем реальным.

image

Конец маршрута трамвая оказался на далекой набережной, что напоминает одну из фильма, где Бродский гуляет по Венеции. Пришло ясное ощущение его присутствия, и захотелось присесть на бокальчик с Поэтом. На набережной по столикам кафе по хозяйски гуляют голуби, мимо тянутся вереницей туристы, впереди другой берег лагуны и снова купола с хранящими их вершины святыми. Где-то там дальше остров мертвых. Телефон сел. Полуденное солнце припекает. Стаканчик граппы хорошо согревает внутренности. Кофе в этом городе особый: при заказе спрашивают – мягкий или сильный? Это еле уловимые детали, кофе приносят как всегда – крепкий, ароматный на треть чашки – но все же предлагается выбор: мягкий или сильный. И можно его менять под настроение.

IMG_2187 (1)

На набережной хочется сидеть долго, почти бесконечно. Взгляд наконец-то успокоился на далеком горизонте. На воду можно смотреть долго и далеко вперед, если это море. На большом расстоянии уже не заметны изменения, и все снова кажется надежным, даже время.  Несколько строк из книги Бродского о жажде перевоплощений. Нынче время карнавала. В Венеции рано утром, за чашкой кофе в баре рядом с домом можно увидеть высокого мужчину в черном костюме маркиза де Сада – он вероятно возвращается с вечеринки, где с удовольствием он исполнил свою роль. Стоит купить маску.

Бесконечность позволить себе нельзя, но можно ошибиться в номере трамвая, который поплывет окружным маршрутом, длинным и непарадным, и откроет самые затрапезные задворки роскошного города. Какое удовольствие вдруг оказаться на краю Венеции, без связи с миром. Самое венецианское настроение – потеряться.

IMG_2368

Потом была шумная встреча друзей. Город удобно утроен так, чтобы делить его с любимыми. Были венецианские церкви, где великие встречаются так часто, как реклама в метро. Однако все, что внутри церквей в этом городе, сильно уступает по глубине проникновения, тому что бесконечно переживаешь снаружи. Огромные потемневшие полотна взмывают под самый свод, покрывая стены и потолки церкви плотной ковровой развеской. Так много у Венеции шедевров, что в церквях они идут на метры, словно обои. Экзальтированные герои все время в движении: бесконечные изогнутые линии отражения в венецианской воде к XVI веку полностью завладели воображением художников. Темный лак, изгибы фигур, мерцающие краски и тревожное ощущение отсутствия храма. Вот бы эти полотна во дворец на Большом канале, почистить темный лак, зажечь тысячу свечей, протереть от пыли венецианские зеркала и взмахнуть палочкой, чтобы полилась музыка. Может тогда их нервный танец успокоится?

IMG_2135

А доска Беллини, встреченная случайно в прогулке без маршрута в церкви Святого Захария,  стоит в плохо освещенном боковом нефе. Все просто: триптих, Мадонна и Младенец, святые и пейзаж, но необъяснимая сила приковывает взгляд. Безусловное благородство, трепет неподвижной линии и цвет бездонной глубины.  Рисунок, в отсутствии которого винят и хвалят Тициана, у Беллини есть, и он прекрасен. Вероятно Беллини любил гулять по Венеции ночью, а Тициан – днем. Ведь у них такие разные представления о линии: благородная, непоколебимая у первого, и трепетная, ускользающая – у второго. Такими разными линиями до сих пор отражаются  венецианские дома в воде в разное время суток.

Линии старого мастера уверенные и правильные, цвет полный энергии, его образы не нуждаются в движении – они извечны и вне времени. Зачем им суета и ускользающая изменчивость? Вся глубина христианского переживания в венецианском храме уместилась на одной доске.

IMG_2215

Остается отправиться на Сан Микеле – остров мертвых.

Как это правильно – остров. Дорога по воде, как некая граница: большая вода, ее полагается пересечь, чтобы попасть туда или обратно. На остров прибываешь умытый водой –свободный от суеты живых, а по дороге обратно смываешь все, что не нельзя забрать с собой с острова мертвых.

IMG_2323

Кладбище на острове и в дождь приветливое: магнолии, кипарисы, ряды стен, колонны, монастырский дворик, дорожки и покосившиеся могилы.  Редкие окна, что смотрит с кладбища на воду, дают гарантию свободы выхода – можно уплыть.

Могила Бродского скромная. Разлапистый на всю ширь розовый куст и слова, ведь работа поэта оставлять потомкам слова. Letum non omnia finit («Со смертью все не кончается»). И все стало ясным. Эта старая правда записана Проперцием по-латыни. Мы позабыли ее в суете. Труд поэтов – напоминать истину.

IMG_2310

По дороге обратно все, что с кладбища не стоит брать с собой, вода смоет и вернет собственность на остров. На другой берег возвращаешься годным к бурной жизни. И снова суета, узкие улицы, церкви, громадные надгробия гениям, их темная живопись, отражение в каналах, карнавальные маски, вкусная рыба, ароматное вино и резентин в кафе, где бывал царь Александр III, когда видел страшно старого кота 25-ти лет. И еще бесконечная вереница венецианских львов. Все они тут удивительно уместны: крылатые и не очень, каменные и бронзовые. Лев  с крыльями – странное сочетание крайних сущностей силы: сила отваги и мужества льва, сила мудрости и смирения ангела.  Венецианский лев не только крылатый, он грамотный и читает поэтов в оригинале.

IMG_2257

Потом опять вокзал, мост с выгнутой спиной, купол без церкви, поезд по воде и путь домой.

image

 

ПОСТЫ НА ЭТУ ТЕМУ:

Венеция. Фото вернисаж Ирины Палиловой, 2016

Ира Соколова

Генератор ИДЕИ, автор статей и фотографий, писатель и переводчик с итальянского. Родилась в Санкт- Петербурге, а теперь живу в Риме - самом невероятном месте на планете. Я - счастливый житель Вечного города и его лицензированный гид Подробно

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Авторизация
*
*
Регистрация
*
*
*
Генерация пароля